casino siteleri
quixproc.com deneme bonusu veren siteler
porno
betticket
deneme bonusu veren siteler
deneme bonusu veren siteler
royalbeto.com betwildw.com aalobet.com trendbet giriş megaparibet.com
en iyi casino siteleri
deneme bonusu veren siteler
deneme bonusu veren siteler casino siteleri
casibom
deneme bonusu veren siteler
deneme bonusu veren siteler
beylikduzu escort
Z-Library single login
deneme bonusu veren siteler deneme bonusu veren siteler

Литературная Россия: год без Солженицына

Сергей Беляков, Андрей Рудалёв

ГОД БЕЗ СОЛЖЕНИЦЫНА

 

Ан­д­рей Ру­да­лёв (г. Се­ве­род­винск): Для на­ше­го по­ко­ле­ния Со­лже­ни­цын во­рвал­ся в школь­ную про­грам­му, в ре­пер­ту­ар её вне­класс­но­го чте­ния, ми­с­ти­че­с­ки-за­га­доч­ной и не­при­выч­ной фа­ми­ли­ей, в ко­то­рой слы­шат­ся со­зву­чия со «сло­вом», «со­лью», «солн­цем». Он при­шёл к нам ска­зоч­ным за­мор­ским и, ка­за­лось бы, та­ким рус­ским ме­с­теч­ком под на­зва­ни­ем Вер­монт – се­ми­том­ным со­бра­ни­ем со­чи­не­ний, со­сто­я­щим из кле­е­ных то­ми­ков в тон­ком пе­ре­плё­те, ус­т­ра­ша­ю­щей аб­бре­ви­а­ту­рой ГУ­ЛАГ и чу­до­вищ­ной объ­ём­но­с­тью этой кни­ги. Он при­шёл с про­стым зэ­ком с про­стым име­нем Иван Де­ни­со­вич, с воз­зва­ни­ем «Как нам обу­с­т­ро­ить Рос­сию?».

Тог­да, в кон­це 80-х ка­за­лось, что с его бо­ро­дой му­д­ре­ца, с его сло­ва­ми при­хо­дит не­об­хо­ди­мое жи­во­твор­ное об­нов­ле­ние жиз­ни, что вот она на­сто­я­щая ли­те­ра­ту­ра, плот­но свя­зан­ная с оте­че­ст­вен­ной, вот она мощь на­сто­я­ще­го ко­рен­но­го пи­са­те­ля – ру­по­ра со­ве­с­ти.

Сер­гей, а у те­бя ка­кие вос­по­ми­на­ния свя­за­ны с име­нем Со­лже­ни­цы­на?

 

Сер­гей Бе­ля­ков (г. Ека­те­рин­бург): В на­шей се­мье был хо­ро­ший обы­чай – чте­ние вслух но­ви­нок ли­те­ра­ту­ры. Ра­зу­ме­ет­ся, чи­та­ли вслух и ли­те­ра­тур­ные жур­на­лы. В 1989 го­ду я впер­вые ус­лы­шал о Со­лже­ни­цы­не. Тог­да моя ма­ма (вы­бо­роч­но) чи­та­ла гла­вы из «Ар­хи­пе­ла­га», опуб­ли­ко­ван­ные «Но­вым ми­ром».

Но пер­вое на­сто­я­щее зна­ком­ст­во со­сто­я­лось че­рез не­сколь­ко лет, ког­да я за од­но ле­то про­чи­тал «Ра­ко­вый кор­пус», «В кру­ге пер­вом», «Ар­хи­пе­лаг ГУ­ЛАГ», «Бо­дал­ся те­лё­нок с ду­бом». Поч­ти сра­зу же я всё это пе­ре­чи­тал. Со­лже­ни­цын стал од­ним из мо­их са­мых лю­би­мых пи­са­те­лей. Впро­чем, «Ар­хи­пе­лаг» я знал ещё в жур­наль­ном ва­ри­ан­те, а про­чёл все три то­ма уже на пер­вом кур­се. Не­мно­гие кни­ги я чи­тал так жад­но, с та­ким ин­те­ре­сом. А ведь ин­те­рес­но­го чте­ния мне тог­да хва­та­ло, но Со­лже­ни­цы­на я пред­по­чи­тал Ари­с­то­те­лю, Ксе­но­фон­ту и да­же лю­би­мо­му Плу­тар­ху.

Со­гла­сен ли я был с Со­лже­ни­цы­ным? Нет, я чи­тал его с боль­шим пре­ду­беж­де­ни­ем, но вол­шеб­ная си­ла ис­кус­ст­ва по­бе­ди­ла. Со­лже­ни­цы­на я вос­при­нял как вы­да­ю­ще­го­ся ху­дож­ни­ка, боль­шо­го пи­са­те­ля, и толь­ко по­сте­пен­но на­чал при­зна­вать в нём ве­ли­ко­го мыс­ли­те­ля.

 

Ан­д­рей Ру­да­лёв: Ка­жет­ся, в де­ся­том клас­се, на уро­ке ли­те­ра­ту­ры я ска­зал, что про­чёл пол­но­стью «Ар­хи­пе­лаг ГУ­ЛАГ» и этим уди­вил мно­гих. Ког­да по­гру­зил­ся в не­го, объ­ём пе­ре­стал быть пу­га­ю­щей по­ме­хой, он стал не­за­ме­тен и сов­сем не отя­го­щал. Кни­га по­ра­зи­ла и при­влек­ла твёр­дой уве­рен­но­с­тью в важ­но­с­ти пи­са­тель­ско­го сло­ва, ра­ди ко­то­ро­го мож­но мно­гим по­жерт­во­вать, мно­гое пре­одо­леть. Стра­да­ния, боль, кровь, ис­крен­нее со­пе­ре­жи­ва­ние – всё это со­би­ра­лось, ко­пи­лось, по­ка не транс­фор­ми­ро­ва­лось в кни­гу. Всё это вы­зы­ва­ло вос­хи­ще­ние, вос­при­ни­ма­лось не­кой ре­ин­кар­на­ци­ей рус­ской клас­си­ки.

По­том, ес­те­ст­вен­но, по го­ря­чим сле­дам с вос­тор­гом был про­чи­тан «Ра­ко­вый кор­пус», «Один день Ива­на Де­ни­со­ви­ча», «Ма­т­рё­нин двор». Стра­ни­цы этих книг ли­с­та­лись с ка­ким-то свя­щен­ным тре­пе­том. Тог­да мне, юно­му че­ло­ве­ку, Со­лже­ни­цын пред­став­лял­ся ре­лик­том, за­не­сён­ным в на­ше вре­мя дра­го­цен­ным ве­т­ром, ко­то­рым ды­ша­ли Го­голь, Лер­мон­тов, До­сто­ев­ский, Тол­стой. Тог­да со­вре­мен­ная ли­те­ра­ту­ра мне ка­за­лась по умол­ча­нию ма­ло­до­с­той­ной, не­ким тре­ть­им сор­том, скуд­ным от­све­том бы­ло­го ве­ли­чия. Че­рез удив­ле­ние от Алек­сан­д­ра Иса­е­ви­ча по­сте­пен­но ста­ло рас­ти осо­зна­ние зна­чи­мо­с­ти и на­сто­я­ще­го мо­мен­та, ин­те­рес к со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ре.

Но, ты по­ни­ма­ешь, мне слож­но пред­ста­вить, что со­вре­мен­ный школь­ник бу­дет ис­пы­ты­вать по­доб­ные эмо­ции по от­но­ше­нию к то­му же «Ар­хи­пе­ла­гу», и что он во­об­ще бу­дет его чи­тать. Сер­гей, у те­бя нет ощу­ще­ния, что у об­ще­ст­ва сей­час, осо­бен­но юно­го, ста­но­вя­ще­го­ся, уже нет за­про­са на эту кни­гу? Она важ­на бы­ла тог­да в си­ту­а­ции об­ще­ст­вен­но­го бур­ле­ния, ког­да лёг­кие хва­ти­ли све­же­го воз­ду­ха, и от не­го за­кру­жи­лась го­ло­ва, тре­ща­ли по швам ри­зы ста­ро­го ми­ро­ус­т­рой­ст­ва, и мы с вос­тор­гом ожи­да­ли че­го-то чу­дес­но­го и за­ме­ча­тель­но­го.

 

Сер­гей Бе­ля­ков: Так мо­жет ус­та­реть пуб­ли­ци­с­ти­ка ка­ких-ни­будь Бу­ни­чей и Пи­я­ше­вых, не­ког­да слыв­ших вла­с­ти­те­ля­ми дум, а те­перь во­все по­за­бы­тых. «Ар­хи­пе­лаг ГУ­ЛАГ» не пуб­ли­ци­с­ти­че­с­кая ста­тья, а ху­до­же­ст­вен­ное ис­сле­до­ва­ние, ко­то­рое не по­те­ря­ет ак­ту­аль­но­с­ти до тех пор, по­ка есть на све­те лю­ди, уме­ю­щие чи­тать по-рус­ски. Кста­ти, я не счи­таю все ли­те­ра­тур­ное на­сле­дие Алек­сан­д­ра Иса­е­ви­ча рав­но­цен­ным. Его во­ен­ная про­за мне не очень нра­вит­ся, двух­ча­ст­ные рас­ска­зы де­вя­но­с­тых я не стал бы пе­ре­чи­ты­вать. Да­же «Один день Ива­на Де­ни­со­ви­ча» и «Ма­т­рё­нин двор», ко­то­рые по­че­му-то счи­та­ют ше­де­в­ра­ми, по­сле «Кор­пу­са», «Кру­га» и «ГУ­ЛА­Га» не слиш­ком ин­те­рес­ны, к то­му же на­зи­да­тель­ны и схе­ма­тич­ны, хо­тя их ме­с­то в ис­то­рии ли­те­ра­ту­ры зна­чи­тель­но. За­то ро­ман «В кру­ге пер­вом» я пе­ре­чи­тал раз пять, при­чём в то вре­мя, ког­да «воз­дух сво­бо­ды» уже вы­ве­т­рил­ся, а вме­с­то «чу­дес­но­го и за­ме­ча­тель­но­го» ми­ра по­явил­ся «рус­ский Чи­ка­го» – бан­дит­ский Ека­те­рин­бург де­вя­но­с­тых.

«Ар­хи­пе­лаг ГУ­ЛАГ» уни­ка­лен в ис­то­рии рус­ской да и ев­ро­пей­ской ли­те­ра­ту­ры, не ви­жу ос­но­ва­ний бес­по­ко­ить­ся за его бу­ду­щее. Но­вые чи­та­те­ли у этой кни­ги есть и те­перь, пусть их не так мно­го, как двад­цать лет на­зад. К со­жа­ле­нию, «свет глу­пе­ет». Лю­дей с дип­ло­ма­ми о выс­шем об­ра­зо­ва­нии всё боль­ше, об­ра­зо­ван­ных и да­же про­сто гра­мот­ных и сколь­ко-ни­будь на­чи­тан­ных – всё мень­ше. Но сре­ди мил­ли­о­нов без­дель­ни­ков и ло­бо­тря­сов най­дут­ся сот­ни ты­сяч ум­ных и тру­до­лю­би­вых мо­ло­дых лю­дей. Сре­ди них по­явят­ся и но­вые чи­та­те­ли Со­лже­ни­цы­на.

 

Ан­д­рей Ру­да­лёв: Во­прос не об ус­та­ре­ва­нии, а об от­сут­ст­вии спро­са об­ще­ст­ва на эту кни­гу. Это при­мер­но то же са­мое, что про­ис­хо­дит и с на­шей вла­с­тью, из ко­то­рой со­вер­шен­но ис­па­рил­ся дух со­ве­ст­ли­во­с­ти, му­же­ст­во при­зна­ния оши­бок и со­от­вет­ст­вен­но си­ла к по­ка­я­нию. Кста­ти, об этом ча­с­то и го­во­рил Алек­сандр Иса­е­вич. Но, а об­ще­ст­во… оно сей­час под­стать, буд­то пле­мя па­пу­а­сов обо­ль­ще­но ко­пе­еч­ны­ми без­де­луш­ка­ми да все­воз­мож­ны­ми га­ллю­цин­но­ген­ны­ми ду­хов­ны­ми хи­ме­ра­ми…

 

Сер­гей Бе­ля­ков: Я не стал бы лиш­ний раз ру­гать об­ще­ст­во. А бы­ло ли та­кое зо­ло­тое вре­мя, ког­да об­ще­ст­во «не обо­ль­ща­лось ко­пе­еч­ны­ми без­де­луш­ка­ми». Прав­да, от эпо­хи к эпо­хе хи­ме­ры ме­ня­ют­ся. Двад­цать лет на­зад на­род был по­се­рь­ёз­нее, но об­ман­ки то­го вре­ме­ни с го­да­ми ка­жут­ся ещё смеш­нее ны­неш­них. Нет чте­ния смеш­нее, чем «про­грес­сив­ные» ста­тьи 1987–1991 го­дов. Осо­бен­но за­бав­но чи­тать гнев­ные от­по­ве­ди про­кля­тым чи­нов­ни­кам, ко­то­рые, ока­зы­ва­ет­ся, по­лу­ча­ют в про­дук­то­вых на­бо­рах коп­чё­ную кол­ба­су (ах, мер­зав­цы!). По­ка на­ши ро­ди­те­ли воз­му­ща­лись, де­ло­вые лю­ди де­ли­ли ме­тал­лур­ги­че­с­кие ком­би­на­ты и неф­тя­ные сква­жи­ны. Но я не по­ни­маю, при чём здесь «па­рал­ле­ли» меж­ду со­вре­мен­но­с­тью и ста­лин­ским вре­ме­нем? Ни­че­го об­ще­го я не ви­жу. Ста­лин пре­вра­тил стра­ну в во­ен­ный ла­герь, го­то­вил це­лые по­ко­ле­ния к «ос­во­бо­ди­тель­ной» вой­не. Тот об­раз жиз­ни, что счи­та­ет­ся у нас об­ще­при­ня­тым, в ста­лин­ские вре­ме­на был опа­сен для жиз­ни. Не так дав­но про­чи­тал вос­по­ми­на­ния Та­ть­я­ны Дер­виз о во­ен­ном гос­пи­та­ле, где ра­бо­та­ла её мать. Гос­пи­таль­ное на­чаль­ст­во во­ро­ва­ло, ведь ра­не­ных срав­ни­тель­но хо­ро­шо снаб­жа­ли (офи­це­рам по­ла­га­лись не толь­ко аме­ри­кан­ская ту­шён­ка и сгу­щён­ка, но и шо­ко­лад, ик­ра, хо­ро­шее ви­но), так что мож­но бы­ло мно­го че­го ук­расть и толк­нуть на чёр­ном рын­ке. Зна­ко­мая ис­то­рия, но не­зна­ко­мый фи­нал. Кон­чи­лось всё су­дом, про­во­ро­вав­ши­е­ся на­чаль­ни­ки по­па­ли в ла­ге­ря на мно­гие го­ды.

Со­гла­сись, эта ис­то­рия прак­ти­че­с­ки не­воз­мож­на в на­ши дни. То есть ук­расть-то ук­ра­дут, но ни­ко­го всё рав­но не по­са­дят. Алек­сандр Иса­е­вич в од­ном из сво­их по­след­них ин­тер­вью не­слу­чай­но обо­зна­чил на­ше вре­мя ме­та­фо­рой «жёл­тое ко­ле­со». «Крас­ное» бы­ло на­мно­го страш­нее, гу­би­тель­нее для на­ро­да, но вре­ме­на ме­ня­ют­ся, па­мять на­род­ная ко­рот­ка, о зло­дей­ст­вах Ле­ни­на, Ста­ли­на и боль­ше­вист­ской бан­ды не очень-то и по­мнят, а то­таль­ная кор­руп­ция, все­об­щее во­ров­ст­во при все­об­щей же без­на­ка­зан­но­с­ти на­ли­цо. Вот по­это­му и рас­тёт рей­тинг то­ва­ри­ща Ста­ли­на, по­это­му и вспо­ми­на­ют всё ча­ще о по­ряд­ке и дис­цип­ли­не, по­то­му что кро­ва­вый ти­ран, ко­то­рый и в са­мом де­ле на­ка­зы­вал во­ров и взя­точ­ни­ков, сей­час пред­став­ля­ет­ся об­раз­цом спра­вед­ли­во­го пра­ви­те­ля. К то­му же за Ста­ли­на всту­па­ют­ся Алек­сандр Про­ха­нов, Вла­ди­мир Бу­шин и им по­доб­ные. Вот и рас­тёт по­смерт­ная сла­ва Ио­си­фа Вис­са­ри­о­но­ви­ча.

На этом фо­не «ГУ­ЛАГ» и «Один день Ива­на Де­ни­со­ви­ча» ста­ли, ко­неч­но, не са­мым вос­тре­бо­ван­ным чте­ни­ем. Но эти кни­ги есть, и твор­че­ст­во Со­лже­ни­цы­на всё-та­ки ос­таёт­ся луч­шим про­ти­во­яди­ем про­тив столь рас­про­ст­ра­нён­но­го те­перь ста­ли­но­филь­ства.

 

Ан­д­рей Ру­да­лёв: Со­лже­ни­цын как про­ти­во­ядие – до­воль­но вер­ная фор­му­ла. Но вот ме­ня за­ни­ма­ет во­прос, на­сколь­ко эф­фек­ти­вен этот ан­ти­дот, не сни­ма­ет ли он лишь толь­ко внеш­ние симп­то­мы за­бо­ле­ва­ния? Это о ли­те­ра­ту­ре, как вла­с­ти­тель­ни­це дум, о пи­са­те­ле – па­с­ты­ре че­ло­ве­че­ст­ва…

Мы при­вык­ли ду­мать, что ли­те­ра­ту­ра об­ла­да­ет осо­бым са­к­раль­ным до­сто­ин­ст­вом, что она спо­соб­на пе­ре­фор­ма­ти­ро­вать мир. Что пи­са­тель­ст­во – осо­бое за­ня­тие для из­бран­ных сим­фо­ни­че­с­ких лич­но­с­тей, ру­ко­по­ло­жен­ных не про­сто на чи­с­тое твор­че­ст­во, но и яв­ля­ю­щих­ся пуль­си­ру­ю­щим нер­вом ми­ра, его со­ве­с­тью. Не зря ведь Ша­ла­мов об­ви­нял клас­си­ков XIX ве­ка в бе­дах Рос­сии ве­ка XX. Но не ил­лю­зия ли эта ве­ра в сверх­си­лу ли­те­ра­ту­ры?.. Да, пи­са­тель мо­жет про­го­во­рить ве­щи, о ко­то­рых при­ня­то умол­чать, да, он мо­жет помочь мно­гим про­зре­ть, ин­ту­и­тив­но уло­вив дви­же­ние вре­ме­ни, об­ще­ст­ва… Но вос­при­ни­мать его за про­ро­ка, ме­ди­у­ма, на­пря­мую об­ща­ю­ще­го­ся с над­мир­ны­ми си­ла­ми, не все­гда бу­дет пра­виль­но. Это мо­жет стать про­яв­ле­ни­ем не­кой осо­бой гор­ды­ни.

К при­ме­ру, очень ем­кую и точ­ную ха­рак­те­ри­с­ти­ку ду­хов­ной дра­мы Льва Тол­сто­го дал кри­тик и бо­го­слов Ки­рилл Зай­цев в ста­тье «Тол­стой как яв­ле­ние ре­ли­ги­оз­ное» че­рез оп­ре­де­ле­ние «гор­ды­ня пра­вед­но­с­ти». У Льва Ни­ко­ла­е­ви­ча при­мат без­лич­ной мо­ра­ли, вплоть до её обо­же­ств­ле­ния, про­из­вёл осо­бый сур­ро­гат, об­ра­зец «под­ме­ны цер­ков­ной ве­ры для рус­ско­го ин­тел­ли­ген­та». Во­об­ще на­ши ин­тел­ли­ген­ты очень под­на­то­ре­ли в по­пыт­ках под­ме­нить ту же Цер­ковь, по­ста­вить на ме­с­то свя­щен­но­слу­жи­те­ля в се­ку­ляр­ном ми­ре пи­са­те­ля. Но все­гда что-то не вы­хо­ди­ло, что-то не по­лу­ча­лось. По боль­шо­му счё­ту тот же Лев Ни­ко­ла­е­вич по­тер­пел пол­ное фи­а­с­ко на этом по­при­ще, его стра­ст­ные про­по­ве­ди прак­ти­че­с­ки сра­зу вы­ро­ди­лись в сме­хо­твор­ные око­ло­сек­тант­ские по­ст­ро­е­ния…

В ро­ма­не Кну­та Гам­су­на «Ми­с­те­рии» пе­ри­о­ди­че­с­ки воз­ни­ка­ет раз­го­вор о Льве Тол­стом. Так, глав­ный ге­рой На­гель как-то от­ме­тил: это ве­ли­кий ху­дож­ник, но – ду­рак как мыс­ли­тель. Тол­стой опе­ри­ру­ет оче­вид­ны­ми ве­ща­ми, он да­ле­ко не фи­ло­соф, а по пре­иму­ще­ст­ву про­по­вед­ник. Со­лже­ни­цын так­же лю­бит про­по­ве­до­вать. Соб­ст­вен­но, тра­ди­ци­он­но и от­ме­ча­ет­ся, что это один из ухо­дя­щей по­ро­ды по­след­них мо­ги­кан рус­ской ли­те­ра­ту­ры.

Я ве­ду к то­му, не стал ли и Алек­сандр Иса­е­вич ду­хов­ным аут­сай­де­ром? Ото­дви­нув ху­до­же­ст­вен­ный дар, он тщил­ся стать про­ро­ком, про­по­ве­до­вать с ам­во­на, что не­воз­мож­но без бла­го­да­ти. На­ив­но ду­мать, что его «Ар­хи­пе­лаг» раз­ру­шил СССР. Ча­с­то во­об­ще при­хо­дит ощу­ще­ние, что Со­лже­ни­цын по пре­иму­ще­ст­ву бо­рол­ся с ве­т­ря­ны­ми мель­ни­ца­ми и ува­же­ние к не­му – дань тра­ди­ции по­чи­та­ния ста­рей­ши­ны, ак­са­ка­ла.

 

Сер­гей Бе­ля­ков: Со­лже­ни­цын ду­хов­ный аут­сай­дер – это ок­сю­мо­рон. А про­ро­ком он не «тщил­ся» стать, он им и был. Его уди­ви­тель­ная би­о­гра­фия – луч­шее сви­де­тель­ст­во из­бран­ни­че­ст­ва. Ис­це­ле­ние от ра­ка, пре­дан­ное слу­же­ние ве­ли­кой идее, не­о­жи­дан­ная ми­ро­вая сла­ва – раз­ве не до­ка­за­тель­ст­ва? Это­го из­бран­ни­че­ст­ва ему и не мо­гут про­стить.

 

Ан­д­рей Ру­да­лёв: Да, ко­неч­но, Со­лже­ни­цын – не аут­сай­дер, но его все­гда пы­та­лись сде­лать та­ко­вым, он все­гда был опа­сен для строя, для вла­ст­ных элит. За­гнать в ду­хов­ную ре­зер­ва­цию, от­лить в брон­зе и при этом не слы­шать, а ес­ли и слы­шать, то бы­с­т­ро за­бы­вать – та­ко­ва так­ти­ка борь­бы. Ему ни­кто ни­ког­да не про­стил его воз­мож­но­с­ти по­до­рвать до­ве­рие к гос­строю. Та­ких лю­дей бо­ят­ся и, я ду­маю, мно­гие с об­лег­че­ни­ем вздох­ну­ли, что вме­с­те с ним уш­ла ти­та­ни­че­с­кая по­ро­да боль­ших лич­но­с­тей, вме­с­то ко­то­рой ста­ли пло­дить­ся уш­лые про­фа­на­то­ры и бе­зо­бид­ные ду­хов­ные ев­ну­хи.