casino siteleri
quixproc.com deneme bonusu veren siteler
porno
betticket
deneme bonusu veren siteler
deneme bonusu veren siteler
royalbeto.com betwildw.com aalobet.com trendbet giriş megaparibet.com
en iyi casino siteleri
deneme bonusu veren siteler
deneme bonusu veren siteler casino siteleri
casibom
deneme bonusu veren siteler
deneme bonusu veren siteler
beylikduzu escort
Z-Library single login
deneme bonusu veren siteler deneme bonusu veren siteler

Людмила Сараскина. «Архипелаг ГУЛАГ» в школе: для кого и зачем?

 Людмила Сараскина. «Архипелаг ГУЛАГ» в школе: для кого и зачем?

Людмила Сараскина

«Архипелаг ГУЛАГ» в школе: для кого и зачем?

 

Значимым культурным событием конца минувшего года стал выход сокращенной версии «Архипелага ГУЛАГ», предназначенного для изучения в средней школе. Станет ли изучение «Архипелага» опорой для формирования исторической памяти, мы обсудили с биографом Александра Солженицына Людмилой Сараскиной.

 


Людмила Ивановна Сараскина

 

— Людмила Ивановна, в октябре была издана краткая версия «Архипелага ГУЛАГ», составленная вдовой Солженицына Натальей Дмитриевной. Это связано с тем, что «Архипелаг» недавно был включен в школьную программу. Кажется ли вам эта краткая версия удачной?

— Вообще-то я принципиальный противник сокращенных версий классических книг и приспособления их для какой-либо аудитории. Считаю, что книга должна читаться в том объеме и виде, в каком ее создал писатель. Другое дело, что наша сегодняшняя молодежь постепенно отвыкает читать большие книги. Когда она видит что-то крупноформатное, то говорит: «Ой, как это можно прочесть», хотя я вижу, что все не совсем так. Например, совокупный объем семи книг «Гарри Поттера» — это четыре с лишним тысячи страниц. И дети на всей планете легко и даже с жадностью одолели эти объемы (многие взрослые тоже). Значит, дело не в объемах, дело в читательской установке, а также в том, что мы сильно испорчены коротким форматом общения: СМС, Твиттером, социальными сетями. Технический прогресс приучает не то что к лаконичному выражению своих мыслей, а к телеграфному стилю: «Ты чё? — Ничё! — Ну, давай». Конечно, вернуть детей к чтению трудно, но вот, говорят, «Гарри Поттеру» это удалось. И это очень хорошо; представить, что литература уходит, — было бы ужасной, невозможной потерей.

Но, поскольку большие объемы, по мнению педагогов, стали уже неодолимы, был создан такой проект, как сокращенный «Архипелаг ГУЛАГ». Думаю все же, что те дети, которые в состоянии прочесть «Архипелаг ГУЛАГ» в сокращенном виде (треть от настоящего объема), способны прочесть и все три тома — полный вариант. Прочесть для себя, не для учителя и ЕГЭ. Конечно, Наталья Дмитриевна Солженицына выполнила это вынужденное сокращение очень тщательно, бережно, пытаясь сохранить все оттенки и нюансы. Но это не значит, что остальные две трети не нужны!

— Может быть, стоило выбрать для изучения в школе какие-то фрагменты, отдельные главы «Архипелага»?

— Это все равно паллиатив. Человек должен себя нагружать, иначе неизбежно будет пустеть или заполняться мусором. Это моя принципиальная позиция. Многие с ней не согласны, большинство учителей считает, что детей, наоборот, надо разгружать, «жалеть». Я же считаю, что жалеть детей (без кавычек) — это значит заполнять их головы качественной информацией и чтением, опережающим развитие, чтобы у них был стимул дотянуться до книг, прочитанных впрок. Кстати, именно так рос мальчик Солженицын, никем не руководимый, читая в 10–12 лет произведения «навырост». Дети должны быть «всезнайками», а не «незнайками». А у нас и взрослые гуманитарного профиля сильно себя «жалеют», мало что читают, мало что знают, живут на минимуме интеллектуальной готовности.

— А что даст человеку изучение «Архипелага» в школе?

— Думаю, что изучать «Архипелаг ГУЛАГ» в школе полезно, а в наше время — тем более. Сегодня наша страна по отношению к своей истории, и особенно к истории сталинского времени жестко разделена пополам, и я не знаю, какая часть больше, какая — меньше. По данным социологических опросов, значительная часть российской молодежи считает, что Сталин сделал больше хорошего, чем плохого. Другая часть горячо уверена, что Сталин был злодей и тиран, исчадие ада. С момента его смерти прошло почти 60 лет, а этот вопрос до сих пор — один из самых острых. И когда ты хочешь обменяться с человеком мнением о чем-нибудь текущем, злободневном, ты прежде всего стремишься выяснить, какой позиции он придерживается по пункту «Сталин».

«Архипелаг ГУЛАГ», во-первых, дает школьнику надежную возможность понять, на каком он сам, как мыслящее существо, нравственном берегу. Во-вторых, позволяет сформулировать свое миропонимание, базируясь на добротном художественном, публицистическом, документальном материале. В-третьих, это шанс усвоить, что такое человеческий фактор: ведь «Архипелаг» написан не с позиций академического интереса к давно прошедшей истории. Книгу писал человек, который сам прошел через испытания тюрьмой и лагерем, имеет статус живого свидетеля, летописца лагерной жизни. И еще: в какой ситуации Солженицын писал «Архипелаг ГУЛАГ»? В спокойной, благополучной, свободной? Как пишут ученые диссертации? С публичными обсуждениями на кафедре? Нет и нет. Он писал, находясь под пристальным наблюдением, в угрожаемом положении. Важно понять, что думал человек о своей истории в 1960‑е годы, когда с начала существования ГУЛАГа, с 1918 года, прошло полвека («Архипелаг ГУЛАГ» был закончен к 1968 году).

Солженицын считал, что лучше всего о результатах революции можно судить по ее тюрьмам. Если революция нуждается в застенках, лагерях, политических заключенных, в их рабском труде, значит, в ней есть некий роковой родовой изъян, уродство. Осмыслить историю ГУЛАГа, вспомнить его жертв, назвать его палачей было жизненно важно для главного дела Солженицына — написания эпопеи «Красное Колесо», истории Октябрьской революции. Без опыта художественного исследования и интеллектуального осмысления системы лагерей писатель мог бы так и остаться на позиции официальной идеологии: «Октябрьская революция — великий прорыв в светлое будущее всего человечества».

«Архипелаг ГУЛАГ» — это книга, которая высвечивает потрясающую биографию писателя, огромный потенциал его личности. Например, в 1965 году арестовали архив Солженицына. Другой бы затаился, спрятался, притих. А он берет бумаги, едет в Эстонию, живет на одиноком хуторе и там, в «укрывище», пишет «Архипелаг». Очень важно показать школьникам, что создание «Архипелага» — это писательский, человеческий и гражданский подвиг.

— А как же субъективность книги, о которой говорят некоторые историки литературы или, например, отец Александр Шмеман?

— А что в искусстве не субъективно? Все мировое искусство субъективно, и вся великая литература тоже — в отличие от протокола партийного собрания (в том случае, если протоколист не халтурит и не фальсифицирует происходящее). В том и величие книги, что человек, прошедший тяжкий путь познания, рассказывает о своем опыте, пропускает через свое сердце ужасы этого мира. Человек говорит о том, как он это видел, как он это понял, а не как принято об этом говорить в его кругу, или в газетах. Вот пример: в 1958 году в московском доме литераторов обсуждался «оттепельный» роман Дудинцева «Не хлебом единым». Встает писательница Галина Серебрякова, автор книг о Марксе и Энгельсе, и говорит: «Я просидела в лагерях и ссылке 18 лет. Но если будут появляться такие произведения, я согласна снова сесть в тюрьму, в лагерь, чтобы не дать затоптать достижения нашей революции». Она 18 лет просидела в лагере и осталась верным ленинцем и несгибаемым сталинцем! Она была субъективной или объективной? Так что вопрос — в выборе ракурса, в точке обзора.

— Недавние события на Манежной площади некоторые связывали с утратой исторической памяти. Но, кажется, большинству тех, кто был на площади, знакомство с «Архипелагом» в школе не помогло бы с формированием более адекватного мировоззрения.

— Конечно. Но тогда надо подумать, что же вообще в школе изучать. Если мы скажем себе, что 90% школьников выходит из школы тупыми и пустыми, то мы придем к выводу, что школа не нужна совсем. Но головы школьников не пустые, они все равно чем-то заполнены: в них, в эти головы, много уже чего понапихано. Значит, задача школы — потеснить мусор настоящими смыслами, приучить к качественной пище.

— Почему тогда нельзя использовать «малые» формы? Рассказы Шаламова, «Один день Ивана Денисовича»?

— Конечно, можно, и очень даже хорошо изучать рассказы, в том числе и трагические рассказы Варлама Тихоновича Шаламова. Но дело вовсе не в малых формах. Мы же не изучаем в старших классах вместо «Войны и мира» рассказ «Филиппок». В восемь лет человеку нужно одно, а в восемнадцать — другое. Вообще, что такое правильно построить свою жизнь? Это — в нужное время прочесть нужные книги. Чем ты себя больше на­гружаешь, тем больше у тебя будет шансов в нужное время и в нужном месте встретить свою, а не чужую судьбу.

 


Будни «архипелага»

 

Можно себя жалеть, можно себе облегчать жизнь, смотреть только мультфильмы с хорошим концом… Но в конечном счете это пустой номер, ты неминуемо превратишься в милое комнатное растение. А хочется быть человеком. Поэтому я за максимальную загрузку памяти, души, сознания. «Один день Ивана Денисовича» — великий рассказ, но его надо встроить в судьбу Солженицына, нужно понять, почему ему самому этого рассказа было мало. Солженицын же не остановился на «Иване Денисовиче» в осмыслении «главной правды», а пошел дальше. «Архипелаг» не для «галочки» надо читать, а для себя. Тогда с бóльшим успехом можно будет судить, что такое толпа на Манежной площади. Обратите внимание: даже большие дяди — пикейные жилеты — собираются и не знают, как относиться к «Манежке». Вот в чем проблема. «Архипелаг ГУЛАГ» поможет молодым людям «подрасти».

— Вспомним нашу историю последних 60 лет: после смерти Сталина люди ждут обновления, свободы, но они наступают совсем ненадолго; оттепель — снова надежды, которые не оправдываются; перестройка — и вновь разочарование; XXI век — и возрождение сталинизма. Что это, откуда?

— Это хороший вопрос, такие как раз и надо обсуждать в школе. При сталинизме люди думали: совсем зажали нас, скрутили, взяли за горло. Потом приходит свобода. Но это иллюзия, что свобода приходит сияющая, лучезарная, и ее встречают с оркестром. Вместе с ней лезет все, что раньше было связано по рукам и ногам. Свобода ведь не только для хороших людей и добрых дел, она для всех и всего. С ней выходит и такое зло, которое прежде таилось, а теперь вырвалось наружу и правит бал.

Почему сталинизм сегодня процветает? Потому что нарушен баланс между свободой и справедливостью. Свободы много, справедливости мало. А у людей — ненасытимая жажда справедливости, то есть жажда наказать обидчиков и обманщиков, отомстить разбойникам. Спросите у матерей, чьи дети погибли от рук насильников… Синдром «Ворошиловского стрелка»…

Спутники свободы — отнюдь не только добро и красота, все низкое и подлое тоже выходит на поверхность. Тот факт, что при хаосе и смуте люди хотят порядка и твердой руки, неизбежен. Поэтому задача государственного управления — сохранять и поддерживать тонкий и хрупкий баланс между свободой и справедливостью, потому что гневное чувство попранной справедливости, когда оно переполняет людей, — очень опасное состояние общества. Вот откуда протестная, но самообманная тяга к сталинизму.

У нас очень много обиженных, обездоленных людей. За последние 20 лет людей много раз обманывали — экономически, политически, нравственно. Наши сегодняшние так называемые сталинисты — это люди, обиженные эгоистичной, воровской демократией.

— Александр Исаевич Солженицын ушел из жизни два года назад. Что изменилось после его смерти в отношении к нему и к его идеям?

— Для ухода из жизни ни для кого нет исключений. Но вот когда умер Лев Толстой, у его современников было ощущение обвала жизни. Александр Блок писал за два года до его смерти: «Пока Толстой жив, идет по борозде за плугом, еще росисто утро, свежо, нестрашно, упыри дремлют… Умрет Толстой, уйдет последний гений, что тогда?» В случае Льва Толстого так и произошло. Толстой говорил: «Мир погибнет, если я остановлюсь». И действительно, через 4 года после его смерти началась мировая война. Упыри пробудились…

 


Наталья Дмитриевна Солженицына
с сокращенным изданием «Архипелага»

 

Есть такое понятие: «будущие итоги настоящих событий». Итог ухода Солженицына нам пока не очевиден. Его книги читаются и обсуждаются, его личность и его взгляды продолжают волновать общество. Изучать Солженицына — это не значит только читать его тексты. Читать Солженицына — это значит еще и обсуждать те проблемы, которыми он болел. Если мы обсуждаем итоги революции, войны, перестройки, или его книгу «Россия в обвале» (1998 г.) в свете того, что сегодня представляет собой Россия, это и значит, что мы занимаемся делом Солженицына. Сегодня мало встречается публикаций, казалось бы, совершенно не связанных с Солженицыным, например, по экономике, — где авторы не употребили бы слово «обустройство». А это его словцо. Мы живем в некой солженицынской матрице. Он подготовил поле, вспахал его, обработал, засеял. И мы в этом поле или благодарные сборщики урожая, а потом и новые сеятели, или хищники — осквернители земли. Нужно определиться, кто мы.