casino siteleri
quixproc.com deneme bonusu veren siteler
porno
betticket
deneme bonusu veren siteler
deneme bonusu veren siteler
royalbeto.com betwildw.com aalobet.com trendbet giriş megaparibet.com
en iyi casino siteleri
deneme bonusu veren siteler
deneme bonusu veren siteler casino siteleri
casibom
deneme bonusu veren siteler
deneme bonusu veren siteler
beylikduzu escort
Z-Library single login
deneme bonusu veren siteler deneme bonusu veren siteler

Пермь нерасплющенная

Елена Дьякова

Пермь нерасплющенная

Провинция не просто переживает кризис, но и переманивает звезд мировых столиц.

 

В Перми прошел IV фестиваль «Дягилевские сезоны: Пермь — Петербург — Париж». (С.П.Дягилев в Перми вырос и окончил гимназию.) Губернией заявлен приоритет культуры как «градообразующего» начала, как стержня жизни региона. Губернатор Олег Чиркунов в личном блоге оценивает спектакли «Дягилевских сезонов» и новый краеведческий музей (роль губернатора Чиркунова и сенатора Сергея Гордеева в «пермской культурной революции» — отнюдь не только зрительская). Марат Гельман создает в городе Музей современного искусства: о первой его выставке «Русское бедное» и о «культурном строительстве» в крае писала «Нью-Йорк Таймс». Разрабатывается проект «59 фестивалей 59-го региона».

Российский человек как-то не склонен верить в хорошее, способное случиться здесь и сейчас… (Да еще — при личном участии начальства.)

Но «Дягилевские сезоны»-2009 — уже не прожект, а проект. И реализованный.

Центральным событием «Сезонов» стала мировая премьера в Пермском театре оперы и балета: опера Александра Чайковского «Один день Ивана Денисовича». Постановщик спектакля — Георгий Исаакян. Сценограф — Эрнст Гейдебрехт.

…Гипсовые, крашенные бронзянкой могучие люди в телогрейках стоят на сцене: идеальные граждане державы, способные снести ее тяготы на плечах. Кругом — мгла и снег. Стальная колючка. Тенор Алешки-Баптиста «Господи, помилуй мя…» перекрыт зыком ударных в оркестре: молотком об рельс лагерю бьют подъем.

Пласты толя, снега и бревен — грубых, умученных, как плоть, — плывут над сценой. Они похожи на ярусы стеллажей морга (кто видел, как из черных вод формалина подымают тела неопознанных, безымянных, — не забудет).

…Встает страна огромная. Неопознанная. Зарытая в мерзлоту с лагерной биркой.

Хор Пермской оперы (очень чистый и точный), выстроившись к поверке, выпевает лагерный «Словарь»: «Фитиль — доходяга, сильно ослабший человек».

Рокот зэков (все их партии — мужские) прошит лающими сопрано вертухаев. И Иван Денисович (Павел Брагин) поет: «Я ушел из дома двадцать третьего июня сорок первого года. В воскресенье народ из Поломни пришел от обедни и говорит: «Война».

Что ж, русская опера эпична. А ее ключевая тема все та же: жизнь за царя.

В циклопических стылых стенах цехов (их строит из шлакоблоков Иван Денисович), в колоссальных дверных проемах, как в храме жестокого божества, копошатся люди. Тряпье бушлатов, серый бетон, корявый чугун, щелястое дерево бараков похожи на шкуру зверя, обла, озорна, краснозвездна и лайяй…

Зэк Щ-854 и все, кто с ним, строят Державу. (Горнозаводской, казенно-крепостной Перми этот смысл должен быть особо внятен.) Мы и ныне стоим на построенном. Но какой ценой? Чего стоит в этой цивилизации человек? Чего пайка хлеба?

Лагерь здесь фокусирует на себе жизнь страны. Он — линза, где сходятся в единый пучок война, Москва, Ялтинская конференция, голодная деревня, непрочная идиллия «передовой советской молодежи». Лагерь — обушок, на котором черт молотит колосья судеб, а Бог испытывает каждую душу. Из барака видно и будущее. И чуть не лучшая сцена оперы — письмо жены Ивана Денисовича (Татьяна Полуэктова).

«Чтоб мужики в своей деревне не работали — как же?» — Щ-854 уперся лбом в этот вопрос. Тяжело, как в стену. А жена, кормя детей в нищете, мыслит передово. И поет: все мужики пошустрей подались в красили. Привезли с войны трафаретки: ковры «Тройка», «Олень» и «Под персидский». Мажут их за час, народ расхватывает.

«Пятьдесят рублей! На любой простыне!» — молитвенно поет Жена. Народный хор вторит. С колосников ползут «Олени» и «Тройки», пестрым рядном счастья кроют барак. «Пятьдесят рублей!» — гремит утопия предельно измученных. И видно: из шлакоблочных капищ Державы, от той цены рыбьего хребта и лагерных ботинок, умягченных солидолом, — «наш особый путь» и вел на вещевой рынок с палатками «Народный гламур»…

Опера Александра Чайковского написана ровно через 50 лет после повести.

Георгий Исаакян поставил очень достойный спектакль. Реалии его не оперны? А вот этот тезис наверняка оспорил С.П. Дягилев, первым выведший на сцену музыкального театра современность: кучеров в «Петрушке», пляжных фланеров Ниццы 1920-х — в «Голубом экспрессе» и петроградских беспризорников — в «Стальном скоке».

Ясно ли мы видим, как много изменилось, как резко сдвинулась жизнь? На «Дягилевских сезонах»-2009 в Перми гастролировали солисты Парижской оперы и Баварского балета. Большой театр показал балет Леонида Десятникова и Алексея Ратманского «Русские сезоны» и радикальный спектакль Твайлы Тарп на музыку Филиппа Гласа «В комнате наверху». Прошла мировая премьера оперы Антона Рубинштейна «Христос» (партитура считалась утраченной с 1894 года). Представили перевод монографии Линн Гарафола (Колумбийский университет, США) «Русский балет Дягилева». (Книга издана в Перми — на средства фестиваля.) В Пермской художественной галерее прошла поразительная выставка авангардиста и подвижника 1920-х Петра Субботина-Пермяка (кураторы, Екатерина Деготь и Леонид Тишков, в данном случае выполнили просто федоровскую работу воскрешения).

Ансамбль «Мадригал», тувинское горловое пение, графика Георга Базелица, показ мюнхенских и пермских мод, хореография Михаила Фокина, Джона Ноймайера и Уильяма Форсайта на гала-концерте — все вместил губернский город за полторы недели феста.

На сайте пермских «Сезонов» надо бы цитировать Чехова: Ведь город, который так честят персонажи «Трех сестер», разрушая себя нелюбовью к месту, на какое поставила их судьба, — именно Пермь. И в 1900-м данную реплику пьесы можно было бы опровергнуть по всем пунктам! И в 2009-м тоже.

Культура учит самоуважению хотя бы через мысль о том, что смешалось в «нашем наследии» и что произросло из него. От «Видения Розы» — к лагерю «Пермь-36»… но и дальше. Полвека карабкаясь со дна преисподней. Но не дав себя расплющить.

И, видя все это, думаешь: «А все-таки у нас тут люди упирались. И выживали».

 

«Самоспасительная флотилия провинции»

 

На премьеру оперы «Один день Ивана Денисовича» приехала Наталья Дмитриевна Солженицына. На открытии «Дягилевских сезонов» она говорила:

<...> Александр Исаевич был убежденным провинциалом. Он не уставал повторять, что централизация всех видов духовной жизни в советские деся¬тилетия — это уродство, духовное убийст¬во. Что прежние русские города имели культурную и духовную насыщенность, позволявшую самым образо¬ванным людям с наслаждением жить там и не тесниться всем в одну многомиллионную столицу.

Он не сомневался: станет или не станет наша страна цветущей — решительно зависит не от Москвы и Петербурга, а от провинции. Ключ к жизнеспособности страны и к живости ее культуры в том, чтоб освобо¬дить провинцию от давления столиц, и сами столицы освободились бы от болезненного гигантизма, от необозримости своих функций, что искажает и их нормальную жизнь…

Наша родина не может жить самоценно иначе, как если укрепятся по ее просторам, скажем, сорок жизненных и световых центров для своих краев, каждый из них — средоточие свободной экономической деятель¬ности и культуры, — так, чтобы всё населе¬ние края получало бы полноценное культурное питание, а молодежь — качество обучения не ниже, чем в столицах… Александр Исаевич верил, что вокруг каждого из таких сорока городов — вынырнет из обморока и самобытность окружного края… Только так может соразмерно развиваться большая страна.

Когда в середине 90-х годов мы вернулись на родину из изгнания и Александр Исаевич объехал три десятка областей, побывав и в районах, и в местах поглуше, — он испытал отчаяние от состояния школ, библиотек, не говоря уж культуре русской провинции. Он написал тогда («Исчерпание культуры», 1997): «Если русская культура еще сегодня не погибла — то лишь благодаря поразительной самоотверженности ничем материально не подкрепленных энтузиастов» и естественному подросту талантливой молодежи. «Будущее русской культуры зависит от того, сумеет ли в этих чрезвычайных обстоятельствах наш народный гений нащупать ступеньки развития. Кто — своим талантом, кто — бескорыстной дружественной помощью талантам <…>. Сумеем ли мы уберечь от разрушения, поднять, укрепить, развить нашу внутреннюю, мыслительную и творческую жизнь. Которая и есть культура».

Ваш фестиваль и сам ваш город — способен уменьшить ту сердеч¬ную тревогу, хотя и не вовсе загасить ее. Впереди еще много труда, надежд, отчаяний, преодолений. Однако в битве за культуру Пермь — несомненный флагман в самоспасительной флотилии российских провинциальных городов <...>.