Иван Чувиляев. О том, как выжить там, где выжить нельзя

О том, как выжить там, где выжить нельзя

(Подготовлено на основе материала: Чувиляев И. Поэт и гражданин // ART1. 2014. 30 мая. URL: http://art1.ru/cinema/poet-i-grazhdanin)

До 1 июня в московском Музее кино проходит ретроспектива Глеба Панфилова — одного из главных советских режиссеров, незаслуженно забытого в новое время. Art1 попытался понять, почему.

 
«В круге первом». 2006

Вообще не принято включать в ретроспективы телевизионные работы режиссеров — понятно, почему. Вот и в нынешние чествования Панфилова не включили «В круге первом». Что, конечно, преступление. По целому ряду причин.

Во-первых, это сериал исключительный — единственная экранизация русской классики, к которой имел непосредственное отношение сам автор: Солженицын там читал закадровый текст. Во-вторых, только по меркам солженицынской прозы «В круге» — роман простой, читабельный и сюжетный. Как материал для сериала — самая невыгодная книга. Превратить философские диспуты с меняющимися декорациями в действие — труд титанический, который Панфилову оказался по плечу (не знаю, кто еще мог бы такое сделать).

Наконец, главное — совершенно очевидно, буквально физиологически чувствуется, что для каждого члена съемочной группы фильм является гражданским поступком, необходимым высказыванием. Чем-то вроде того покаяния, о котором твердили в начале девяностых. И особенно важным был «В круге первом» для самого Панфилова. Если не логически завершал, то во всяком случае расставлял акценты в его фильмографии.

Член партии со времен, когда еще не был режиссером, начавший свою карьеру как завотделом пропаганды и агитации Свердловского горкома комсомола, Панфилов до «Круга» воспринимался как стоеросовый совреж — конъюнктурщик от искусства. И именно «В круге…» заставил пересмотреть этот официоз, увидеть нечто много большее. Без малого — гражданский подвиг отдельно взятого режиссера. «В круге первом» — определенно его книга. Потому что она про то, что у Панфилова всегда, так или иначе, болело. О том, как выжить там, где выжить нельзя. Как остаться человеком в нечеловеческих условиях. Как не потерять себя и остаться в профессии, которая — по определению публичная, в зоне особого внимания той самой идеологии.

Возвращаясь к «Кругу первому» как итогу — он важен не только как монументальное произведение и раритетный случай слома телеформата. Это еще и энциклопедия Панфи­лова — тут есть все его находки. Умение работать с текстом, превращать проговаривание диспутов в шоу. Мастерство работы с замкнутым пространством (шарашка в этом смысле — находка). Есть классицистический конфликт чувства и долга, превративший Солженицына, как ранее Горького, в Расина или Корнеля. Но главное — тут есть четкое знание человека, прожившего жизнь, как не быть государственной махиной сожранным. Не играя в поддавки и не мешая, как говорит один солженицынский персонаж, говно на сметане. Как остаться человеком. Очень полезное знание.